Редакция АН продолжает следить за идущими в Мещанском районном суде Москвы с весны этого года слушаньями по уголовному делу российского промышленника Николая Землянухина. 11 сентября обвиняемый давал показания, выступили адвокаты и гособвинение.
Мы об этом деле писали неоднократно.
Напомним суть.
По версии следствия, генеральный директор и владелец Захаровского мясокомбината (Рязанская область) Николай Землянухин, с целью мошенничества взял кредит в банке на 50 млн. руб. и не вернул его. По версии защиты, уголовное дело о кредите в СЧ СУ УВД по ЦАО г. Москвы было сфабриковано для того, чтобы изолировать Землянухина и помешать ему активно оспаривать рейдерский захват его предприятия.
Николай Землянухин:
К 2007 году ООО «Захаровский мясокомбинат» превратился в крупнейшее в Рязанской области предприятие в своей отрасли, с производственными помещениями свыше 15 тыс. кв. м. на территории 8,5 гектаров с персоналом в количестве более 450 человек.
Весной 2007 года наше предприятие закупило очередную партию оборудования. Сотрудники ООО «ЗМК» выбирали непосредственно у производителя необходимое оборудование. Я информировал западных партнеров о потребностях, и они осуществляли доставку на завод. Все оборудование, которое поступало на предприятия, приходило с полным комплектом документов, включая договора поставки, счета-фактуры, акты приёма-передачи, таможенные декларации, санитарные сертификации и техническая документация.
В мае 2007 года на предприятие ООО «ЗМК» приехали представители закрытого акционерного общества «Транскапиталбанк», а именно начальник Кредитного управления «Транскапиталбанка» Олейникова Наталья и руководитель филиала «Транскапиталбанка» в Рязанской области Майорова Лариса. Они сказали, что давно за нами наблюдают, и им нравятся наши темпы развития. Сотрудники «Транскапиталбанка» высказали пожелание стать нашим основным банком-кредитором, предложили досрочное финансирование на привлекательных условиях, которые нас вполне устраивают. В мае 2007 года «Транскапиталбанк» выделил нашему предприятию первый транш в размере 500 млн. рублей.
В апреле 2008 года Канеев Сергей Александрович сообщил, что «Транскапиталбанк» просил перенести на июнь выдачу второго транша в размере 250 млн. рублей, и было бы неплохо воспользоваться каким-нибудь краткосрочным кредитом на пополнение оборотных средств. Я сказал, что, если есть необходимость, то пусть берут. Через небольшой промежуток времени он мне сообщил, что «Гранд Инвест Банк» готов нам предоставить краткосрочный кредит на 50 млн. рублей, и, возможно, понадобится моё присутствие в Москве при подписании кредитного договора. 29 апреля при въезде в Москву, когда я стоял в пробке на Волгоградском проспекте, мне позвонил на телефон Канеев, сказал, что нет необходимости в моем присутствии, так как банк согласился подписать кредитный договор с ООО «ЗМК» Канееву согласно данной ему доверенности. С Канеевым в это время в офисе «Гранд Инвест Банка» находились главный бухгалтер «ЗМК» Белова и начальник Отдела перспективного развития. Я обращался к следователю Богданову о запросе биллинга телефона Канеева, Белова, Калуцкой, Столова, Кондратьева, Барского и моего для подтверждения моих показаний и утверждения истины, но мне было отказано.
Деньги, полученные по кредиту, были распределены на обычной ежедневной планёрке в соответствии с потребностями различных служб предприятия, и пошли на хозяйственные нужды мясокомбината, что соответствовало условиям выдачи кредита. Реестр по плану подписывается всеми участвующими в планёрке лицами, а это порядка 10 человек.
В кризис 2008 года мы вошли с большим объёмом незавершённых строительных работ. В ноябре 2008 года наш мясокомбинат впервые посетил новоизбранный губернатор Рязанской области Ковалев. Он был поражён, что такой современный завод находится в его регионе. Отметил, что только заграницей он видел подобное. В заключении своего визита губернатор заверил меня официально перед журналистами, что область поможет нам в получении кредитных ресурсов в размере 300 млн рублей для завершения строительства мясокомбината и запуска его на полную мощность. Он обратился с этим вопросом к Областной думе Рязанской области, которая также поддержала его. Министерством сельского хозяйства Рязанской области мы были включены в региональный список предприятий, участвующих в программе господдержки промышленности через уполномоченные банки. Нам было дано направление для получения кредитных ресурсов в «Сбербанк России» и в «Россельхозбанк». Когда мы обратились туда, то получили ответ, что, так как основной банк-кредитор у нас «Транскапиталбанк», а он также участвует в этой программе, он также является участвующим в этой программе, то мы должны обратиться с этим вопросом к ним непосредственно.
В мае 2009 года я приехал в Москву для обсуждения этого вопроса получения кредита в размере 300 млн. к председателю правления «Транскапиталбанка» Грядовой, так как к тому времени Канеев уволился из комбината, я уже сам занимался получением кредита. Мне было открыто сказано, что для получения кредита я должен переписать контрольный пакет предприятия на физические лица, которые Грядовая предоставит мне. В ином случае я денег не получу и буду иметь огромные проблемы, которые они мне организуют. Для меня было шоком подобное поведение банкирши, но я ответил отказом на угрозу.
Буквально через три часа после нашей встречи на мобильный телефон моего персонального водителя был совершён звонок с предложением о встрече с неким Макаровым, который является «смотрящим» в Рязанской области. Я попросил передать ему, что мне с ним нечего обсуждать, а если у него есть какие-то вопросы, пусть направит мне письменную просьбу. После этого ко мне приехал сотрудник УБОП УВД Рязанской области Морозов Сергей Николаевич, и заявил, что может решить все проблемы в Москве с моими оппонентами, так как ему не нужны резонансные преступления в Рязанской области. Я спросил, о ком идёт речь, он ответил, что я все прекрасно знаю. Я сказал ему, что он, наверное, что-то перепутал, и мы на этом расстались.
Через несколько недель ко мне приехал полицейский Глухов и ранее упоминавшийся оперативник Визовкин С. В. Мне было прямо заявлено, что я должен решить вопрос с «Транскапиталбанком», а если я попробую пойти на допрос, то меня посадят за решётку. Я им ответил, что мне не надо угрожать, я сам знаю, что мне делать.
Через некоторое время Налоговая инспекция арестовала счета Захаровского мясокомбината, чем создала проблемы для комбината. В связи с этим событием «ЗМК» подал иск в Арбитражный суд Рязанской области с претензией к инспекции, и параллельно, чтобы не останавливать производство, вырабатывает схемы работы со своими контрагентами. В частности я просил Барского, и нами было принято решение для безболезненного выхода из этой ситуации заключить обоюдовыгодное дополнительное соглашение к кредитному договору от 2008 года от 29 апреля. 29 мая нами было подписано дополнительное соглашение, которое предусматривало изменение графика погашения кредита, и увеличение процентной ставки по кредитному договору.
10 июля ко мне на телефон позвонила председатель правления «Транскапиталбанк» Грядовая Ольга Викторовна, и сказала, что она согласна на предложенную мною схему для выхода из нынешней ситуации. Я ответил, что рад разрешению конфликта, и мы договорились с ней, что наш юрист подготовит все бумаги для получения кредитных ресурсов.
16 июля 2009 года я выехал с семьёй на заранее спланированный отпуск в Грецию. 30 июля мне на мобильный телефон позвонил мой сотрудник Старовиров Сергей и спросил меня, правда ли или нет, что я продал мясокомбинат. Я ответил, что это дезинформация. Он сказал мне, что ему данную информацию сообщила начальник Регистрационной палаты Захаровского района, сославшись на то, что 29 июля все объекты недвижимости и земельные участки были переоформлены на неизвестную мне ранее региональную компанию. Я дал команду немедленно отправить телеграмму в Регистрационную палату о незаконных действиях. 30 июля я сразу вылетел из Греции в Москву.
31 июля в 9 утра я уже был на комбинате. В 9:15 на территорию мясокомбината ворвались сотрудники СОБР Рязанской области в количестве 20 человек, и 15 сотрудников Следственного управления УВД Рязанской области и два пьяных понятых. Сотрудники СОБР по распоряжению возглавлявшего захват предприятия следователя Гаврилова и неотъемлемо с ним находившегося Визовкина запретили мне покидать свой кабинет. При этом Гаврилов дал распоряжение изымать абсолютно всю документацию без разбора из всех помещений предприятия, запретив при этом делать опись изымаемых документов. Документы были изъяты без права копирования, и забраны все жёсткие диски, на которых хранилась вся информация о деятельности предприятия. Вся документация Захаровского мясокомбината была погружена без описи в грузовой автомобиль сотрудниками УВД Рязанской и вывезена с территории комбината. Причём, следует отметить, что выемка документов происходила целый день во всех помещениях «ЗМК», а два пьяных понятых все это время находились в моем кабинете. Были изъяты абсолютно все документы предприятия, начиная с уставных документов, оригинал свидетельства на имущество, оригинал ПТС на автотранспорт, все кредитные и хозяйственные оригиналы и все копии, все иные документы, отражающие какую-либо деятельность «ЗМК». В конце обыска следователь Гаврилов зашёл ко мне в кабинет, кинул мне протокол обыска в присутствии трёх адвокатов. При этом он сказал, что не получил моих замечаний и уточнений в связи с моим отсутствием, развернулся и ушёл, не обращая внимания на все просьбы остановиться и разъяснить данную ситуацию. Тем самым сотрудники Управления внутренних дел Рязанской области полностью парализовали деятельность предприятия «Захаровский мясокомбинат», и создали условия для невозможности защиты интересов «ЗМК» в судебном порядке.
На ходатайства моего адвоката Швецова В. П. о возвращении предприятию всех оригиналов изъятых документов через два месяца был получен ответ, что можно их забрать на ответственное хранение. Но после того, как мои представители явились сделать это, им было вручено постановление следователя Гаврилова, которое тоже было приложено, что все передано рейдерам – открытому акционерному обществу «Межрегиональная лизинговая компания».
3 августа 2009 года мне на мобильный позвонил Барский и спросил, почему мы не оплатили 31 июня проценты по кредиту. Я сказал ему, что у меня произошёл рейдерский захват предприятия. Он попросил, чтобы я к нему заехал на следующий день и поподробнее все рассказал, может быть, он мне чем-нибудь поможет.
4 августа я приехал в банк к Барскому, он пригласил к себе в кабинет Столова, своего зама. Я рассказал им, что у меня похищено все имущество, а сотрудники УВД Рязанской области изъяли все правоустанавливающие документы, тем самым создав огромные трудности для возврата имущества. По поддельным документам теперь все имущество, начиная от недвижимости, оборудования, автотранспорта, заканчивая оборудованием, принадлежит ЗАО «Межрегиональная лизинговая компания», за которой стоит «Транскапиталбанк». А весь этот беспредел покрывает начальник УВД Рязанской области Перов Иван Федорович. Я сказал Барскому, что на данный момент «ЗМК» не может выполнить условия кредитного договора, но предприятие выполнит все свои обязательства по данному договору в полном объёме, как только вернёт контроль над своим имуществом. Никакого разговора о налоговом имуществе, никаких заявлений, что они будут гасить лизинг, с Барским я не вёл. Но Барский заявил мне, что я вошёл в сговор с «Транскапиталбанком», чтобы его кинуть.
5 августа я подал заявление в Министерство внутренних дел Российской Федерации о рейдерском захвате «ЗМК» при активном участии сотрудников УВД Рязанской области во главе с Перовым.
6 августа произошёл вооружённый захват имущества «ЗМК» неизвестными лицами во главе с председателем Совета директоров «Транскапиталбанка» Казаковым.
Я неоднократно обращался в МВД России с просьбой прекратить рейдерский захват ЗМК, но после каждого обращения в МВД России в Рязани против меня возбуждали новое очередное дело. Все дела возбуждались в рамках одного оперативника Изотова, который с 2007 года участвовал во всех следственных действиях в отношении ЗМК.
В ноябре из Следственного комитета при МВД России на имя начальника Департамента экономической безопасности МВД России генерал-майора лейтенанта Шлакова поступило обращение с просьбой проведения тщательной проверки всех моих заявлений за подписью генерал-майора Алексеева. Выехала очередная проверка, и 7 января на основании рапорта сотрудника Департамента экономической безопасности России все-таки было возбуждено уголовное дело по факту рейдерского захвата сотрудниками УВД Рязанской области.
После возбуждения уголовного дела сотрудники УВД Рязанской области приложили все возможные усилия для спускания данного дела на тормоза. Мне понадобилось более 4 месяцев постоянных жалоб, чтобы дело было изъято для расследования из УВД Рязанской области и передано в Центральный федеральный округ России. Я подумал, что, наконец, мне удалось победить систему, но оказалось, что в ЦФО все люди, к которым попадало дело, вместо того, чтобы расследовать его, упор делали на дела, возбуждённые сотрудниками Рязанской области в отношении меня по поводу налоговых преступлений.
Я, несмотря на всю эту кучу возбуждённых против меня дел, нигде не имел подписку о невыезде, и поэтому я решил уехать отдохнуть, так как я уже больше года курсировал между Рязанью и Воронежем. 3 сентября я приобрёл на 29 сентября авиабилеты на остров Бали. После этого мой адвокат, тоже это было числа 4-го, сообщил мне, что на него вышли люди из Прокуратуры Воронежской области и предложили встретиться с ним для разговоров по моим уголовным делам. Я дал добро ему на встречу, он полетел в Воронеж. По возвращении он сообщил мне, что встретился со следователем Селютневой, которая вымогает взятку. Я попросил его ещё раз попытаться организовать с ней встречу и сделать аудиозапись, чтобы удостовериться в правдивости его слов. Он договорился о новой встрече с Селютневой и произвел аудиозапись данной встречи, которая тоже имеется у нас в наличии. Она попросила 8 млн. рублей для прекращения уголовного дела, и при этом говорила, что если я хочу, чтобы какие-то движения появились, там уже о миллионах идёт речь, о миллионах долларов, т.е. мне проще отказаться от этого своего комбината. А если я буду упорствовать, то, скорее всего, баран сломает себе голову, а ворота не раскроются.
Данная аудиозапись была передана моим уголовным адвокатом в ФСБ, в Генпрокуратуру, в Следственный комитет и в Службу госбезопасности МВД.
25 августа на очередном допросе в УВД Рязанской области один из следователей дал мне понять, что моей жизни угрожает опасность, сказал, что я зашёл очень далеко, и мне следовало бы застраховать свою жизнь на кругленькую сумму. 29 сентября я спокойно вылетел на отдых с семьёй на Бали. В первых числах октября со мной связались мои адвокаты и порекомендовали мне побыть пока заграницей, пока не решится вопрос по возбуждению уголовного дела в отношении Селютиной.
Помимо этого в феврале 2010 года у меня находились сотрудники 7-й Налоговой инспекции по городу Москве с просьбой оказать им содействие в отказе возмещения НДС ЗАО «Межрегиональная лизинговая компания» на сумму 192,5 млн. рублей по предъявленным ими договорам между ООО «ЗМК» и ЗАО «Межрегиональная лизинговая компания». Я дал показания, что данные документы фиктивны, и они отказали в возмещении НДС. Но зимой 2011 года сотрудники ЗАО «Межрегиональная лизинговая компания» обратились в арбитражный суд города Москвы, предоставив документ о прекращении уголовного дела по рейдерству, и получили решение суда обязать Налоговую инспекцию выплатить им по этим фальшивым документам 192,5 млн. рублей.
Мои адвокаты постоянно мне обещали, что надо немного подождать, это дело по оборотню Селютиной будет отменено, а также будет отменено последнее о прекращении уголовного дела, и мне покамест не стоит появляться в России. А между тем «Транскапиталбанк» успешно заметал все следы. Во-первых, они обанкротили предприятие, во-вторых, просто уничтожили комбинат путём сожжения для получения страховки более 1,5 млрд. рублей.
20 января 2014 года я был задержан в аэропорту Амстердама и впоследствии этапирован в Россию. При предъявлении обвинения я объявил все данные мною ранее показания, и для их подтверждения совместно с моими адвокатами подал ряд ходатайств, которые чётко подтверждали мои показания. Во-первых, это ходатайство о проведении повторной почерковедческой экспертизы. Второе – ходатайство о получении биллинга с мобильных телефонов Столова, Кондратьева, Жиркова, Барского, Канеева, Белова, Калуцкой и Землянухина, то есть меня.
Помимо этого я ходатайствовал о проведении следственных действий по заключению договора между и «Континент-Снаб» и «Объединенной лизинговой компанией», потому что я знаю, что эта компания-однодневка, и она вдруг нам продала оборудование? Все эти документы поддельные и я первый раз вообще увидел Алексеева в суде.
Я ещё ходатайствовал о получении движения денежных средств по всем счетам «ЗМК» с 1 апреля 2007 по 30 июня для подтверждения факта оплаты «Захаровским мясокомбинатом» оборудования, но мне было отказано. Следователи запрашивали данные не с момента подписания договора, а с 20 июня, и это делается умышленно.
Следователь Богданов нам во всех ходатайствах отказывал умышленно. Причём, на очной ставке с Барским следователь Богданов улыбался и говорил, что «Вы там можете упираться, сколько хотите, в свои эти экспертизы, но в Мещанском суде наша экспертиза стоит, и вы там хоть 33 экспертизы сделайте». Так, он, видимо, хотел «вдохновить» Барского, он при нем сидел и глумился.
Судья: Предъявленные обвинения вы не признаете?
Землянухин Николай: Нет, я полностью не признаю.
Судья: Вам известно было о заключённом договоре, но вы его не подписывали?
Землянухин Николай: Да. Но я знал, что предприятие брало кредит, мы его обслуживали полностью, имущество, которое было заложено под кредит, оно наше, мы его приобретали, мы его оплачивали полностью, это 100%.
Получается ситуация, что компания, принадлежащая «Транскапиталбанку» («Завод редких металлов»), она аффилирована с «Транскапиталбанком», который выкупил долг у «Гранд Инвест Банк». Если бы это была правда, она бы прекрасно знала, что не обеспечен кредит, у него нет имущества, потому что «Объединённая лизинговая компания» — это 100% дочка операций «Транскапиталбанка». Не будет же никто покупать шило в мешке. Все прекрасно знали, и я сказал ему, что с пенями со всеми оплатим. Просто человек поступил некрасиво, испугался и лёг под «Транскапиталбанк». Вы посмотрите, они ему что сделали. Я посмотрел, когда переуступки договоров, они проплатили даже не когда ему обещали, они оплатили ему четыре года, то есть они, как хотели ,с ним уже там поступали.
Судья: С Барским?
Землянухин Николай: Да. Потому что он человек, на должностной ставке сидит. Он Богданову объясняет: «Вы понимаете, мы маленький банк. «Транскапиталбанк» — махина».
Судья: Судебное следствие объявляется закрытым. Суд переходит к судебным прениям.
Государственный обвинитель: Ваша честь, вина подсудимого подтверждается оглашением показаний в ходе предварительного следствия свидетелей Кондратьева, Столова, Алексеевой, Канеева, Калуцкой, Белова, Фроловой, Барских, Жиркова, Протасова. А также вина подсудимого подтверждается исследованием в ходе судебного следствия материалов дела, в частности заключения почерковедческой экспертизы, а также обеспечение судебной финансово-хозяйственной экспертизы. А также договор финансовой аренды оборудования, заключённый между ООО «Объединённая лизинговая компания» и ООО «ЗМК».
С учётом вышеизложенного просил бы признать Землянухина Николая Викторовича виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 4-й статьи 159-й прим. 1 УК РФ, и назначить ему наказание в виде шести лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Адвокат Кизиков:
Мой подзащитный и во время предварительного следствия, и во время судебного заседания давал последовательные показания, поясняя, что представленные следствием документы он не подделывал, не подписывал, никому этого сделать не пообещал, в преступный сговор не вступал. Кредит в 50 млн. от ЗАО «Гранд Инвест Банк» действительно был получен и израсходован в соответствии с его назначением – в качестве оборотных средств мясокомбината.
В ходе судебного заседания был допрошен ряд свидетелей обвинения, а именно Кондратьев, Столов, Алексеева, Канеев, Белова, Костев, Барский. Сразу следует отметить, что ни один из допрошенных в судебном заседании свидетелей обвинения лично не видел, чтобы Землянухин подписывал вышеперечисленные документы, подделка которых вменяется ему в вину.
Алексеева сообщила, что в декабре 2008 года лизинговые платежи от «ЗМК» перестали поступать, после чего оборудование было изъято и передано другому арендатору. Как?! В суде было исследовано, что это оборудование могло быть вынесено только лишь посредством сноса стен. Правдивость показаний Алексеевой вызывает совершенно обоснованные сомнения.
Также в судебном заседании был допрошен свидетель обвинения Костев, директор оценочной компании «Ронэкс», который показал, что по заказу ООО «ЗМК» конкретно в сентябре 2007 года им была произведена оценка производственного оборудования мясокомбината, было составлено в этом заключении №853/07. Это то, о котором органы предварительного следствия говорят о том, что оно подложное от 11 сентября 2007 года, копию которого в количестве около 50 листов с соответствующими фотографиями он передал в ходе допроса следователя. В ходе допроса Костева помню, что мы оглашали его показания, и он действительно передал это заключение компании «Ронэкс» в ходе своего допроса следователя, приобщил к своему протоколу. Вместе с тем Костев заявил, что предъявленное ему заключение, которое имеется в материалах дела, они всего на 7-8 листах, оно является неполным, отсутствует целый раздел с описанием методов проведения оценки и фотографий оборудования, фотографий того самого оборудования, которое поступило на завод в мае. Почему так произошло?
Дело в том, что перечень оцениваемого оборудования «Ронэкс» полностью совпадает с перечнем оборудования, якобы взятого «ЗМК» в лизинг у «Объединенной лизинговой компании» в 2007 году. Оно полностью совпадает. Больше того, я полагаю, да это, по-моему, ясно всем, что по совершенно объективным временным причинам оборудование, якобы приобретенное и поставленное в декабре 2007 года, никоим образом не могло быть подвергнуто оценке еще в сентябре того же года за три месяца до его появления как такового по документам той же самой «Лизинговой компании».
Кроме того в ходе рассмотрения настоящего дела в суде, защитой было установлено, что Почуева скончалась несколько лет тому назад, ещё имеется заверенное свидетельство о ее смерти. Почуев заявил, что Почуева Зинаида Федоровна, она была совершенно больным человеком, более того злоупотребляла спиртными напитками. Предоставляла свой паспорт для различных коммерческих структур, что впоследствии и сказалось на покое семьи самого Дмитрия Игоревича, поскольку даже после смерти Зинаиды Федоровны он не знал покоя от кредиторов, от сотрудников правоохранительных органов, налоговых инспекций.
Сегодня были представлены стороной защиты, и сегодня приобщены к материалам уголовного дела. Официальный ответ Федеральной таможенной службы. Так вот по таможенным декларациям, ссылки на которые имеются во всех документах, а точнее в накладных за подписью якобы Почуевой, эти декларации содержат в себе совершенно другого декларанта, то есть никак не «Континент-Снаб», ни о какой Почуевой там речи нет. Ну, я понимаю, государственный обвинитель призвал суд критически отнестись к показаниям свидетеля и защиты. Я его понимаю, свидетеля и защиты — ладно, бог с ним. А как же быть с таможенными декларациями? Ведь таможня, она очень внимательно рассматривает, какие фирмы по каким таможенным декларациям что провозят, это их работа. Может быть, сказать, что Федеральная таможенная служба плохо работает? Да нет, ссылки на эти документы находятся в тексте, которые у нас положены в основу обвинения.
Полагаю, что наличие заключения оценочной компании «Ронэкс» от 11 сентября 2007 года, показания свидетелей Ермилова и Ротаенко, ответ из Федеральной таможенной службы, указание на таможенную декларацию, содержащуюся в документах, исполненные за подписью якобы Почуевой. Вот эти все факты в своей совокупности дают, я считаю, полные основания утверждать, что документы о приобретении оборудования «Лизинговой компанией», в смысле Почуевой, и передачи ее мясокомбинату по договору лизинга от декабря 2007 года, сфабрикованы.
В материалах уголовного дела имеется заключение судебной бухгалтерской экспертизы, которая исследована. Согласно этому заключению, деньги, полученные в виде кредита, были переведены на счета различных коммерческих предприятий в количестве более 90 штук, а конкретнее 99, я подсчитал вчера. Нам рассказывал следователь о том, что все 99 предприятий были подконтрольны господину Землянухину. Я в это не верю. При этом разброс сумм составляет от 2 тыс рублей до 4 млн. Самая большая сумма 4 млн рублей, она была заплачена ОАО «Рязанский Свинокомплекс». Причём, на мой взгляд, совершенно нелепо утверждать, что для похищения 50 млн рублей списывались более значительные суммы на огромное количество различных коммерческих организаций.
Далее. В основу обвинения Землянухина положено заключение судебной почерковедческой экспертизы. Специалист Михайлошин давал заключение специалиста по этой экспертизе, и в судебном заседании он заявил, что заключение эксперта Киселевой, которое в основе обвинения, выполнено с грубейшим нарушением как Федерального закона «О государственной экспертной деятельности в Российской Федерации». И более того, Михайлошин считает, что выводы эксперта-почерковеда Киселевой являются необоснованными, и вызывают сомнения. Он достаточно долго объяснял в судебном заседании, на чем основано это его мнение. Я считаю, что он вполне доходчиво это все всем доказал, тем более его заключение есть в материалах дела.
Сегодня был допрошен свидетель Богданов. Я ему несколько раз задавал вопрос, имел ли он возможность. Без сомнения, имел. А должен ли он был исследовать версию защиты, версию подсудимого Землянухина? А ему не нужно. В данном случае достаточно было истребовать сведения по движению денежных средств по банковским счетам ООО «ЗМК» за период с 1 апреля по июль 2007 года. Сразу было бы понятно, кому за что и когда платились деньги.
Больше того, я спросил сегодня следователя Богданова о том, имел ли он возможность провести экспертизы почерковедческие по данному вопросу. Да, без сомнения. Следователь действительно у нас направляет ход расследования, но направлять ход расследования лишь в сторону обвинения прямо запрещается.
Заключение почерковедческой экспертизы будет положено в основу обвинения. И никого не интересовало, что же говорят специалисты, которые далеко не последние. А они говорят, что данная экспертиза ничтожна как доказательство, поскольку является недопустимой.
На основании вышеизложенного я прошу моего подзащитного Николая Викторовича оправдать на основании пункта 2-го части 1-й статьи 24-й УК за отсутствие в действиях состава преступления.
Адвокат Ролина:
Ознакомившись с материалами этого уголовного дела, вынуждена утверждать, что качество доказательств не выдерживает никакой критики.
Я начну с конца о том, о чем говорил мой коллега – с верификации, с этой самой пресловутой 159 прим. Мы все знаем, что это противоправное безвозмездное с корыстной целью обращение денежных средств в пользу виновного, причинившее ущерб. Обратите внимание – безвозмездное. То есть должно быть установлено, во-первых, что у лица была возможность исполнить обязательства. Это первое. Должно быть установлено, что лицо заведомо намеревалось не исполнялось обязательства.
В нашем случае, если не учитывать отстранение от должности, которое вообще лишает смысла этот состав преступления, можно говорить о том, что кредит обслуживался. Вы посмотрите, какие изощрённые, просто какие-то иезуитские издевательства над самим собой. Человек хочет обмануть, берет 50 млн, долго, упорно в течение года обслуживает проценты по долгу. Когда арестовывают его счета в Налоговой, идёт в «Гранд Инвест Банк» и договаривается о заключении дополнительного соглашения, и начинает платить проценты по этому самому дополнительному соглашению. Ну, зачем? Зачем? Получил деньги, распределил на счёт, прикарманил, и все, на этом состав преступления закончен.
В нашем конкретном случае я считаю, что, с этой точки зрения абсолютно состава нет, хотя бы по объективной стороне. Ну, как можно не погасить кредит, имея активы 2 млрд. рублей? Обратите внимание, он же не наёмный менеджер, он собственник. Он в любой момент мог изменить условия соглашения и погасить этот кредит. Имея 2 млрд., присвоить 50 млн.? Коллега говорил: 99 фирм, начиная от 4 тыс. рублей. Ну, нелюбовь такая к себе, мошеннику, собирать собрание, распределять эти деньги, реестр подписывает 10 человек, составлять на 99 фирм договоры поставки. Для чего? Для того чтобы мошенническим путём присвоить 50 млн. Это очень, очень сложный, сложный путь к завладению деньгами.
Вот интересно, как обвинение у нас оценило ронэксовский договор. Девать его некуда, он есть, он на три месяца раньше, чем появилось оборудование. Как его обойти? Что можно сказать? Самый простой, самый оригинальный, самый доступный способ – не сказать ничего, игнорировать, что и сделало обвинение.
Теперь по этому самому лизинговому договору. Вы знаете, удивительно, когда допрашивали Алексееву, ей предъявили во втором томе – 166-167 лист дела – копии документов. Под этим договором нет печати. И если бы этот договор был предметом споров, скажем, в Арбитражном суде, то основания были бы признаны недействительными. А у нас этому договору следствие не даёт никакой оценки. Опять самый простой и оригинальный способ – молчание.
Теперь я хочу сказать по поводу госпожи Почуевой. Я не знаю, почему государственный обвинитель, просит критически отнестись к показаниям Почуева, уж не знаю, в чем он заподозрил Почуева, чем он ему не показался, почему Почуев с точки зрения обвинения так заинтересован в исходе дела, так яростно помогает, по версии, опять же, обвинения, уйти моему подзащитному от уголовной ответственности, почему ничего не сказал уважаемый государственный обвинитель про те самые свидетельства письменные, которые мы вам представили про 404 фирмы? Отнеситесь критически, уважаемый гособвинитель, к тому, что госпожа Почуева – владелица 404 фирм. Это же свидетельствует о том, что она не вела никакой хозяйственной деятельности, что она ею не занималась. Вы слышали, что он сказал. Вообще это вопрос на засыпку прокурору. Кроме того, что есть ещё и договор акта-приёмки.
Я из процесса в процесс выясняла, чуть не сказала «скутера», этого кулера.
Государственный обвинитель: Куттера.
Адвокат Ролина: Вот этого, что устанавливается, что вибрирует, под что монтируется, и вот этих вот погрузчиков. Вы представьте, ваша честь, Алексеева говорит: «Мы передали другому собственнику». Как это можно передать? Это можно только сломать и передать. На «голубом глазу» говорит. А вам человек, который занимается бизнесом, говорит: «Не выгодно брать в лизинг. Дороже обходится. И потом, оно высокотехнологичное оборудование, в лизинг такое не берётся. Все сопутствующее, всякая ерунда – да. Но не это». Понимаете, эти крупицы, эти мелочи как раз очень о многом говорят.
Я никак не могла понять Алексееву, которая пыталась нам объяснить про копии документов, которые представлены в материалах дела, а там, ваша честь, если помните, присутствует оценка «Ронэкса», листочек. Как этот самый документ попал в дело? Как это могло произойти? Очевидно. Когда происходила фальсификация, когда они с точки зрения защиты готовились, вот этот самый документ и попал. Сначала его очень сильно сократили, чуть ли не в 10 раз, чтобы лишнего чего не выскочило, чтобы, не дай бог, не проскользнули договоры, подтверждающие куплю продажу у производителя. А потом стали в таком усечённом виде внедрять в материалы дела. Это что касается финансового этого всего договора лизинга. Мне кажется, пусть по крупицам, но мы посеяли сомнения, посеяли эти самые доказательства, которые представили.
А выясняется, что в соответствии с законом, с частью 14-й Уголовно-процессуального кодекса эти сомнения должны быть истолкованы в пользу подсудимого. Ни слова я от государственного обвинителя не услышала. Опять молчание, все хорошо. Вот такой формалистский подход, перечисление доказательств, абсолютно немотивированных, без их анализа, оно заставляет меня грустно вздохнуть. Я очень не понимаю, то есть не понимаю совсем. Например, государственный обвинитель встал и прочитал нам обвинения, перечислил. Скажите, пожалуйста, мне, защитнику, непонятно, какое отношение к доказательству вины имеет выписка из ОАО Банк «Уралсиб»? А какое отношение имеет к делу копия физического дела клиента в ОАО Банк «ВТБ»? Чего оно доказывает с точки зрения обвинения? Я с самого начала говорила, что от такого обвинения защититься невозможно, потому что неустановленные лица вступили в сговор. Какие лица? Это что, представители этих 99 фирм? Там одна на 4 тыс рублей тоже вступила в сговор. Я вообще совершенно не поняла этого обвинения, на чем оно основано.
transkolbasbank 